Лента последних материалов

Очерк жития

 

IMG 6662

Житие

праведной княжны Надежды Данииловны Бибарсовой,

основательницы Краснослободского Троицкого женского монастыря

 

I. Местоположение монастыря

В северо-восточном углу Краснослободского уезда Пензенской епархии, в 35 верстах от уездного города, вправо от дороги из Краснослободска в Темников, живописно раскинулся на песчаной незначительной возвышенности над рекою Уреем, с высокою колокольнею и большим пятиглавым собором, тонущим в зелени березовой рощи  монастырь. Это официально именуемый Краснослободский Троицкий женский монастырь, а в местном обыденном просторечии – Ковыляевский. На юг от него в l1/2версте расположено небольшое село Ковыляй, разделяемое от монастыря рекою Уреем, в данной местности именуемой Илькино, и прилегающими по его берегам низинами, покрытыми лугом икустарниками; на севере от монастыря в двух верстах расположено громадное село Пурдошки, разделяясь от него песчаным полем; на восток в версте – село Проказна, разделенное от монастыря небольшою осиновою рощею; а на запад тянется верст на 10 – долина (пойменные мокшанские берега), покрытая лугом, кустарниками и перелесками, доходя до села Жегалова Тамбовской губернии. Мимо Проказны, в версте от монастыря, пролегает ближайший путь на Саров, Дивеево и Понетаевский монастырь; путь этот избирали богомольцы  пешеходы; и невольно на этой песчаной дороге, при взгляде на зеленеющую обитель в версте расстояния, у богомольца являлось сильнейшее желание воспользоваться этим приятным оазисом для отдыха и после него для молитвенногo возношения в этом святомместе.Вот почему, можно сказать, почти все пешие богомольцы на пути в Саров считают своим долгом зайти в этот монастырь. Он для них есть ни что иное, как преддверие в те знаменитые в нашем крае монастыри, центром которых служит Саров.

Ковыляевский монастырь, можно сказать, еще новый: в виде монастыря он существует два десятка лет; но основание и постепенный рост его имеют, много интересного ипоучительного. Это интересное и поучительное связано с личностью его основательницы княжны Надежды Данииловны Бибарсовой. Частью поэтому, а с другой стороны, желая удовлетворить просьбам сестер этого монастыря увековечить память о их благодетельнице в печати, (Пензенские Епархиальные Ведомости1) решились составить и опубликовать очерк о ней. С этой целью, воспользовавшись рукописью образованной монахини этого монастыря, Надежды; в миреНатальи Николаевны Кронбергер – (бывшая лютеранка, перешедшая в православие в конце 50 годов, в 1860 году приняла монашество и в память основательницы монастыря Надежды Данииловны, как глубокая ее почитательница приняла имя Надежда и решила пo силе возможности увековечить имя княжны в печати, но за смертью не довела очерка до конца), и проверивши что возможно из расспросов стариц, современниц княжны, и из подручных документов, Пензенские Епархиальные Ведомости решились составить очерк жизни основательницы Краснослободского Троицкого женского монастыря и вместесэтим проследить постепенное развитие этого монастыря.

II. Рождение и воспитание княжны (1777 – 1805 гг.)

Княжна Надежда родилась в сентябре 1777 года, от благочестивых родителей князя Даниила Афанасьевича Бибарсова и жены его Натальи Яковлевой по рождению Веденяпиной. О своих предках княжна рассказывала следующее. Род Бибарсовых происходит из татар, просвещенных христианскою верою. Всеблагой Господь украсил род Бибарсовых редкими качествами души: они отличались глубокою верою, надеждою на промысел Божий, высокою любовью к Богу и ближним; они были в высшей степени благочестивы, искренно преданы Царю и Отечеству, милостивы, страннолюбивы, сострадательны к обремененным и труждающимся. Бибарсовы – княжеский род, отрасль князей Дивлеткильдеевых, происходящих от Темниковского мурзы Бибарса Дивлеткильдеева, который в 1604 году «взял от отца своего по боярской даче поместья в Темниковском уезде» и в Темниковских дозорных книгах И. Усова за 1514 год именован был князем. Его потомки также были названы князьями. Отец Надежды Даниловны Бибарсовой Даниил Афанасьевич дослужился до чина прапорщика (1730/31 – 1805), был участником семилетней войны (1756 – 1763) . Жена князя Даниила Наталья Яковлева в 1799 году июня дня 13-го скончалась, оставив после себя двоих сыновей – Якова и Лаврентия, определенных в военную службу, и трех дочерей – Ирину, Дарью и Надежду. Ирина и Дарья в эту пору были ужезамужем, а Надежда осталась двадцатидвухлетнею девицею.

Одаренная от природы мягким сердцем, впечатлительным умом и наклонностью к высокому, божественному, она, и по смерти матери, по милости Божией, приобрела воспитателей, могущих развить эти добрые качества души молодой девицы и дать им надлежащее направление в жизни. По смерти матери, княжна Надежда; как одинокая при отце-вдовце, была отправлена им в дом дяди ее, брата покойной матери, Симеона Яковлевича Веденяпина, имевшего большое семейство. Живя в доме дяди, она помогала ему в записывании прихода и расхода сумм по имению,а равно занималась и по хозяйству. На первых же порах своей жизни в доме дяди княжна встретила суровое обращение с собой одной из пяти двоюродных сестер, дочерей дяди Симеона: та нередко обижала княжну, насмехалась над ней; но княжна, как отличающаяся кротостью, на обиды сестры нeотвечала тем же, а с терпением, переносила их, никому, не только не жалуясь, но и не говоря об этих обидах. Насколько суровой была, с ней сестра эта, на столько, наоборот, были ласковы и нежны в обращение с ней сам дядя с теткой, которые по своему великодушию оказывали, подчас ей больше внимания и ласки, чем своим дочерям, принимая меры к тому чтобы по возможности смягчить ее сиротское
положение. Эти воспитатели княжны отличались также высокими христианскими добродетелями; они были набожны, добры и милостивы, любили принимать и успокаивать странных, н
ищих и убогих, оделяя их щедрою милостынею.

Живя в такой боголюбезной семье и постоянно слыша от воспитателей своих о деятельной любви к Богу и милосердии к ближним, княжна невольно проникалась тою же благочестивою настроенностью. В ее молодой, неиспорченной душе возжигались те же высокие христианские добродетели: вера, надежда, любовь. Проведши годы юности под таким благодатным влиянием, какова была благочестивая семья Веденяпиных, княжна, в дальнейшие годы, по чувству любви к престарелому отцу, переселилась на жительство в дом отцав село Ковыляй, и проживала здесь до самой кончины его, последовавшей 7апреля 1805 года. Живя здесь, княжна Надежда, подпала под влияние не менее, если не более, благодатное, чем в доме Веденяпиных своей крестной матери, княгини Евдокии Борисовой Кугушевой. Эта последняя жила в том же селе, Ковыляе, в усадьбе своей неподалеку отдома княжны Надежды. Княгиня Кугушева была женщина высокой жизни: отличительный подвиг ее состоял в посещении больных иих безмездном врачевании, преимущественно больных женского пола и самых бедных; с цeлью врачевания она ходила всегда пешком. И как ближайшие юбббббббббббббббббб жители
села Ковыляя, так и жители окрестных 
сел имели глубокую веру в ее дар врачевания. Княгиня Кугушева сама воспиталась в благочестивых подвигах у первоначальницы Дивеевской общины Aгафьи Симеоновны Мельгуновой, которую часто навещала во время подвигов сей последней с 1760 года по1789
год в своей смиренной куще при храме Казанской иконы Божией Матери близ села Дивеева. А Агафья Симеоновна (в миpу Александра), по отзыву Саровского подвижника Серафима, «была великая жена, святая; служение ее было неисповедимо, источник слез безпрестанный; молитва к Богу чистейшая, любовь ко всем нелицемерная»1.

Под благодатным влиянием высокоблагочестивой женщины – княгини Кугушевой княжна Надежда находилась и все последующее время до смерти
княгини, последовавшей в конце
1826 года. Посеянные благие семена на доброй почве души княжны в доме Веденяпиных, обильно орошаемые и возгреваемые влиянием крестной матери княгини Кугушевой, должны были дать и дали достойный плод.

III. Жизнь и деятельность княжны до устроения богадельни

(1806-1826 гг.).

Живя в имении отца, в селе Ковыляе, княжна Надежда проводила все время в душеполезных беседах со своей крестной матерью, княгинею Кугушевой; оставаясь наедине, она проливала обильнейшие потоки слез пред особенно почитаемой ею Казанской иконой Божией Матери.

Особенно она отличалась милосердием к страждущим всякого пола и возраста. Небольшие доходы от оставшегося после отца имения она употребляла на тайные милостыни; страждущие всякого рода болезнями притекали к ней за помощью и врачеванием. Княжна пользовала приходящих большей частью не медицинскими средствами, а освященным елеем, привезенным из святых мест, преимущественно из города Киева, куда ездила на поклонение мощам святых угодников Божиих. По вере княжны в целебную силу сего врачевания и за ее молитвы, больные выздоравливали и приходили благодарить ее за оказанное благодеяние. При неудачах в исцелении и при неподдававшихся ее лечению болезнях она внушала страждущим обращаться в Духовную Врачебницу – Святую Церковь, в которой обретаются лекарства от всяких болезней. Впоследствии времени, когда княжна уверовала в чудодейственную силу Казанской иконы Божией матери, пред которой постоянно молилась она, возлагая всю свою веру на милость Божию и на заступление Царицы Небесной, подавала недугующим благодатную помощь, помазывая их раны елеем от неугасимой лампады, теплившейся перед этой иконой. Этот елей она употребляла постоянно при составе наружных средств для врачевания ран и других телесных немощей, с коими притекали к ней не только христиане, но и живущие окрест татары.

Такая жизнь княжны во Христе особенно расположила к ней старшего брата князя Якова Данииловича. Он, служа навоенной службе и дослужившись чина майора, постоянно проживал в Москве. Но привлекаемый к сестре, как благочестивый христианин, высокодобродетельной жизнью сестры, он нередко навещал ее в родном их имении, поддерживая ее вместо отца и советами и деньгами, он всегда предупреждал ее материальные нужды, ибо княжна по сродному ей нестяжанию и глубокому смирению никогда не жаловалась на какие-либо недостатки. Князь Яков Даниилович был сам по себе благочестивым христианином, как происходящим из рода, отличающегося высоким благочестием.Памятником его благочестия остается и доселе стоящий каменный храм Рождества Богородицы в селе Ковыляях, хотя, нужно думать, благую мысль о построении храма вложила ему сестра его княжна Надежда: где же, в самом деле, офицеру, постоянно живущему в Москве и только наезжающему в село Ковыляй, увидеть убожество храма и нужду в Храме! Всего вероятнее предположить, что набожная княжна, постоянно молящаяся в разваливающемся деревянном храме, увидела несоответствие храма с величием Обитающего в нем, и склонила брата к построению нового храма. Такое предположениеоправдывается и дальнейшим сказанием о жизни княжны...

Присмотр за сооружением храма с самого его начала был оставлен князем Яковом на попечениeкняжны, так как сам он имел постоянное пребывание в Москве; оттуда он снабжал новостроящийся храм необходимыми принадлежностями церковного служения: иконами, сосудами, книгами, ризами и тому подобным. Оттуда же он высылал сестре потребные суммы денег на покупку строительныхматериалов и на уплату рабочим. Княжна Надежда со всем пылом своей глубоко-религиозной души принялась за порученное ей братом богоугодное дело – постройку каменного храма. Как во всяком своемделе, княжна обращалась за советами к своей воспитательнице княгине Кугушевой, так тем более ничего она не предпринимала без ее совета в этом великом деле – построении, святого храма...

Много труда положилакняжна во время, построения храма, но еще больше излито воздыханий сердечных, слез и молений к Богу о благополучном окончании постройки, и Господь увенчал успехом как усердие князя, так и неусыпные труды и заботы княжны: храм был окончен и торжественно освящен Преосвященным Амвросием (Орнатским), епископом Пензенским и Саратовским 18 сентября 1826 года1.

К этому периоду жизни княжны и нужно отнести приобретение ею иконы Казанская Божья Матерь, пред которой она постоянно молилась в своей смиренной кельи и из лампады которой елеем пользовала болящих. Эта икона почиталась сестрами монастыря за чудотворную; она помещен в теперь на столбе монастырского храма за левым клиросом. Вот как рассказывали старицы-монахини о приобретении княжною этой иконы и проявления через нее милости Заступницы рода христианского к христолюбивому роду Бибарсовых. Князя Якова Даниловича вследствие ложной клеветы, постигло великое несчастье: он подвергся ссылке. Тотчас по получении из Москвы сего горестного известия, княжна припала к Царицы Небесной с глубоким-слезным молением о помиловании брата. Молитва ее была услышана: она получила извещение во сне, что брат ее будет оправдан и освобожден, если она приобретет икону Казанской Божьей Матери и украсит ее ризою. В непродолжительном времени каким-то проезжим торговым человеком были принесены ей на дом несколько икон св. угодников Божиих, в числе коих, сверх всякого ожидания, к невыразимой радости княжны, она нашла Казанскую икону Божией Матери, небольшого размера, на дереве 7 ¾ х 6 ¾вершка, московского иконного письма. Оделив купца щедрою рукою, княжна отслужила молебен Царице Небесной, прося у Ней заступления за невинно страждущего брата, утешения и подкрепления в постигшей их обоих великой скорби. В весьма непродолжительном времени последовало помилование: князь Яков Данилович был оправдан, освобожден и возвращен на прежнюю должность к великой радости его сестры-княжны Надежды, его родственников и знакомых, имевших к нему близкое отношение и знавших редкие качества его доброй и чистой души. Княжна вскоре исполнила свое обещание украсить икону драгоценною ризою, и икона получилась украшенною в том виде, как она сохраняется доселе: риза на лике Приснодевы серебряная чеканной работы, на главе Заступницыcияние накладного серебра с короною, украшенною 7-ю разноцветными камнями и белыми стразами в серебряной оправе, на убрусе и ризе вставлены две звездочки серебряные позлащенные. Икона эта сделалась предметом особенного благоговения княжны и с этих пор княжна с глубокою верою и редким усердием до самой своей кончины притекала к ней для испрошения помощи в различных своих скорбях и болезнях, и молилась пред Ней о явлении покрова тем, кои просили молитв ее.

Есть и другая икона, оставшаяся от княжны Надежды и пользующаяся не меньшим благоговейным почитанием как со стороны сестер монастыря, так и со стороны прихожан Рождества Богородицкого храма села Ковыляя. Этот образ Святителя и Чудотворца Николая на доскеиконного письма, 6 /2 Х 5 11/2 вершков, обретен княжною вводе. Время обретения иконы неизвестно; но старицы монастыря – современницы княжны об обретенье сей иконы рассказывают следующее. Одна крестьянская девица из числа прислуги княжны Надежды видела сон, в коем ей приказано было сказать княжне, чтобы она пошла на берег речки Илькина, протекающей близ с. Ковыляя, и там-де обретет в водеобраз Святителя и Чудотворца Николая. Княжна приняла это за повелениe свыше и исполнила его немедленно, нeсмотря на обильный разлив воды, по случаю появления весны. Взяв с собою самого верного слугу, вооружившегося длинною жердью, она отправилась к берегу на указанное во сне место; это место оказалось самое глубокое в реке.Через несколько минут по прибытии на указанное место, княжна увидела плывущий по течению реки, вдалеке от берегa образ. Слуга при помощи жерди дал направление плывущей иконе к берегу, и княжна, взяв икону, увидела на ней лик Святителя Николая. Впоследствии на этой же иконе по сторонам лика св. Николая были изображены лики: св. Великомученицы Екатерины, небесной покровительницы второй жены князя Якова Даниловича и апостола Иакова Алфеева, ангела князя. Образ было обложенризою медною, позлащенною.

IV.Деятельностькняжны по устроению приюта-богадельни

(1827 – 1841 гг.)

Вскоре после освящения храма во имя Рождества Богородицы в с. Ковыляе у князя Якова Данииловича, думается, не без влияния княжны Надежды, явилась мысль устроить, при Рождество-Богородицком храме богадельнюдля престарелых вдов и сирот. Hо задуманное, богоугодное предприятие князю, при жизни,осуществитьне удалось. Он скончался 10 июля 1833 года; и исполнителем желания покойного князя явилась его сестра, княжна Надежда. И в этом дел у ней нашлись советникии помощники. У княжны была сестра Дарья Даниловна, по мужу Соколова; она жила в селе Вопиловке Наровчатского уезда, в 4 верстах от мужского Сканова монастыря; она отличалась добродушием ко всем, радушным гостеприимством, миролюбивым нравом, богобоязненностью и почтительностью к старцам монахам Сканова монастыря, ав особенности благоговейным почтением к старцу иepомонaxyСаровской пустыни Серафиму.

Оставшуюся в совершенном одиночестве после смерти княгини Кугушевой в 1826 году сестру свою княжну Надежду она уговорила переселиться из села Ковыляя в ее имение, село Вопиловку. Живя в Вопиловке, княжна Надежда, занятая мыслью об учреждении богадельни в родном селе, вела часто беседыс сестрою об этом предмете. Чувствуя себя безсильною подать соответствующий совет сестре, Дарья Даниловна направила ее к старцу Скановой пустыни иеромонаху Арсению, прославившемуся своей высокоподвижнической жизнью, к затворнику Якову Михайловичу Баранову, а затем обевместе отправились спросить совета у старца Саровской пустыни иеромонаха Серафима.

Особенно-же благодарною памятью у сестер Троицкого монастыря пользуется старец-затворник Яков Михайлович Баранов, как главный советник княжны и руководитель по положению oснования богадельни.

Руководимая и благословляемая троими вышеуказанными старцами княжна Надежда в период с 1826 года по 1833 год подготовляла план устроения богадельни при церкви села Ковыляя на 12 лиц женского полa.

По смерти брата Якова Данииловича в 1833 году, у княжны явилась полная возможность приступить к осуществлению заветной мысли. По завещанию покойного брата княжна получила одну часть его состояния, 10 000 рублей ассигнациями, половину этого капитала она внесла в Пензенскийприказ Общественного Призрения для обеспечения упомянутой богадельни средствами к жизни, оставляя право владения капиталом и % за собою, а другую пожертвовала в монастыри.

Получивши окончательное благословенье от старца – Якова Михайловича Баранова1, княжна Надежда, вполне сознавая свою немощь, но проникнутая глубокою верою в силу неизреченного милосердия Божия и твердою надеждою на предстательство Царицы Небесной, в 1834 году испросила предварительно разрешение местного Епархиального Начальства и приняла под свой покров двенадцать лиц женского пола, девиц и вдов, желающих оставить мир и в уединении посвятить себя Господу. В памяти сестер, обитательниц этого приюта и современниц старца Якова сохранилось предсказание сего последнего о том, что богадельня, устраиваемая княжною, будет со временем женскою обителью, как лавра, цветущею. Между прочим им же было предсказано, что монастырь, после пожара в богадельне, будет перенесен на новое место, недалеко от того места, где устроилась богадельня. Старицы и доселе помнят фразу, заключавшую это предсказание: «Ангел Хранитель ваш сдунет пепелок и отнесет на 1 1/2 версты к северу»1.

По вступлении 12 лиц женского пола под кров княжны, старшею между ними была, по предложению того же старца Якова, назначена одна из них, как разумная и способная девица престарелых лет Агафья Васильева. Родом из мещан заштатного города Верхнего Ломова Пензенской губернии; ей и были вручены внутреннее управление богадельни и руководство сестер в духовной жизни.

Мирно потекла жизнь в приюте: вдовы и девицы ежедневно исправляли утреннюю и вечернюю молитвы сообща, сопровождая молитвы чтением акафистов и псалтири; в воскресные и праздничные дни неопустительно посещали приходской храм Рождества Богородицы; свободное от молитвы время посвящали на рукоделие и занятие по хозяйству в богодельне.

V.Деятельностькняжны по обеспечению и утверждению богадельни

(1842 – 1847 гг.)

До1842 года приют-богадельня не значился нигде официально утвержденным и ничем положительным не был обеспечен. В начале 1842 года княжна Надежда, желая обеспечить существование богадельни навсегда, и дать, так сказать, официальную жизнь этому собранию женщин, как учреждению, решилась обеспечить ее существование. С этой целью она через Епархиальное Начальство входит с выражением своего желания пожертвовать в пользу Рождество-Богородицкой церкви села Ковыляя, Краснослободского уезда: 1) дом, принадлежащий княжне Бибарсовой в означенном селе близ церкви, со всяким при нем жилым и нежилымстроением, заведением, огородом и усадебною землею под сими зданиями в2десятины; 2)капитал в 2858 рублей и 41/2 десятины пахатной земли в окрестностях села Ковыляя на предмет содержания % с половины капитала (1429 рублейпричта Рождество-Богородицкой церкви села Ковыляя,аостальные на предмет учреждения в жертвуемом доме богадельни на 12 лиц женского пола на правилах общежития, изданных в 1822 году для Аносинской богадельни, учрежденной княгинею Мещерскою в Московской губернии. Это заявлениекняжны удостоилось Высочайщего утверждения, изъясненного в указе Св. Синода от 11 марта 1842 года. На основании этого указа, 15 мая 1842 года княжна совершила в Пензенской ПалатеГражданского Суда на жертвуемое впользу богадельни имущество крепостной акт. Этот акт на дом с землею и капитал, завещанные в пользу богадельни, при прошении на имя местного Епархиального Начальства был представлен оному в том же мае 1842 года. Епархиальноe Начальство указом от 31-го мая того жегода на имя благочинного Краснослободского уезда, селаКовыляя протоиерея Феодора Васильева предписало семупоследнему: 1)Принятьозначенный дом с землею от княжныБибарсовой в духовное ведомствопо описи и потомоткрыть в нем богадельню, отслужа предварительно молебствие с водоосвящением; 2) как в этом домекняжною Бибарсовой в течение 8 лет ужесодержались и призревались бедные лица женского пола, топо силе 18 пункта Правил (вышеозначенных – Аносинской богадельни) избрать из числа их одну настоятельницею, возложив на нее обязанность пещись о внутреннемблагоустройстве общежития; 3) для надзора засимзаведением вотношении к благочестию, иблагонравию определить, согласно 6 пункта Правил, благочинным и, по силе 45пункта, духовником общежительниц протоиереяВасильева, как мужа по летам и образу жизни своей ко всему тому благонадежного и опытного.

Таким образом собравшееся в 1834году под кровом княжны общество вдов и девиц, в количестве двенадцати,31мая 1842 года с Высочайшего соизволения утверждено высшею духовною властью в качестве официального учреждения «Богадельни для бедных лиц женского пола». Вскоре после сего, во исполнение 2пункта Указаот 31мая 1842 года, по причине преклонных лет старицы Aгaфии Васильевой, бывшей руководительницы сестер неофициального общежитияБибарсовой, было сделано распоряжение об избрании из числа их настоятельницы и об утвержденни ее в сем звании Епархиальным Начальством. Жребий пал на девицу Taтиaнy Мартинову Мещерину, поступившую в общежитие в 1834году, с самого начала его основания, по благословению советника княжны, старца Якова, который, со
вступления девицы Татианы Мещериной в богадельню, называл ее «Начальницею».

Какое же было отношение к новоучрежденной и утвержденной Начальством богадельне самой ее основательницы и благодетельницы княжны Надежды Бибарсовой? Княжна избрала себе звание попечительницы бедных обитательниц новооткрытой ею богадельни. Как при открытии оной в 1834году так и по офицальном утверждении оной в 1842году, она всегда отказывалась от начальствования над сестрами, предлагаемое ей неоднократно духовным Начальством. Вообще она избегала брать на себя наставничество; да в отношениях с теми, кои были близки ей и своим материальным существованием обязаны были ей, она любила более сама поучаться и принимать назидание от других, даже от самых простых людей. Со всеми она обращалась приветливо; самые нужные замечания свои она делала в мягкихкротких выражениях, и только при случае, в скромных беседах своих как с сестрами, так и спосетителями она всегда избегала разговора о людях, в смысле их осуждения. Если, бывало, вее присутствии зайдет речь о ком-либо, в смысле осуждения,она тотчас замолчит, посидит немного, перебирая четки и, если вскоре не прекратится разговор, уходит.Сестры, зная эту черту княжны, никогда не позволяли в ее присутствии подобных разговоров, разве когда по забвению. Если же начнется разговор, где указываются добрые черты в человеке, то она воодушевляется, говорит больше всех, приводит массу случаев, гдеэтот человек проявил ту илидругую добрую черту душисвоей. Пищу она употребляла суровую и в малом количестве; одежду носила простую и скромную, но приличную ее званию. В последнее время, поистратив все на богадельню, неимея ни откуда помощи со стороны, княжна, можно сказать, бедствовала. Высокие черты жизни княжны, основательницы богадельни, лучше всякого начальствования, которого онапо глубокому христианскому смирению никогда не принимала, действовали в духе поднятия нравственности в сестрахбогадельни: они видели в ней образецсамоотвержения, смирения и христианской любви.

Игуменья Магдалина

Продолжение следует...

Сайт саранской епархии

banner1

Московская патриархия

Официальный сайт Русской Православной Церкви / Патриархия.ru

Ардатовская епархия

banner2