Я ушла из детства в грязную теплушку,

В эшелон пехоты, в санитарный взвод.

Дальние разрывы слушал и не слушал

Ко всему привыкший сорок первый год.

Я пришла из школы в блиндажи сырые,

От Прекрасной Дамы в «мать» и «перемать»,

Потому что имя ближе, чем «Россия»,

Никогда бы в жизни, не смогла сыскать.

Ю. Друнина

            Известное многим выражение: «У войны — не женское лицо», – принадлежит белорусской писательнице С.А. Алексиевич. Это название документально-очерковой книги (1984). В этой книге собраны рассказы женщин, участвовавших в Великой Отечественной войне.

            Скажем прямо, читать её тяжело. Тяжело, не потому что  становится больно за девушек на чьи хрупкие плечи легло тяжкое бремя военных испытаний, а тяжело оттого, что знакомясь с историей их фронтовых воспоминаний, невольно ощущаешь, что соприкасаешься с высшей формой человечности, которой в себе, к сожалению не находишь. Какая-то удивительная чистота и искренность во всём их облике, несмотря на грязь, кровь, ненависть и жестокость царившую вокруг. Ещё и ещё раз убеждаешься, насколько прекрасна женщина не «внешним плетением волос, не золотыми уборами или нарядностью в одежде» (1Пет.3:3), а способностью к самопожертвованию, преданностью, благородством. 

Нет ничего прекраснее, поверьте,

А было всяко в жизни у меня,

Чем заслонить товарища от смерти

И вынести его из-под огня…

Написала одна из героинь произведения. И от этого становится тяжело, потому что понимаешь, что, несмотря на всю свою мужскую силу и выносливость, уступаешь этим девочкам (а большинству героинь было 19-20 лет) в мужестве, целомудрие, великодушие и благородстве – в добродетелях, приближающими человека к святости. И, делается нестерпимо больно, когда читаешь о том, что нежные девушки, обладающие такими прекрасными свойствами души, которые могли бы быть верными жёнами и любящими матерями, гибли от пуль, а порой и от изуверских пыток, озверевших фашистов. Хочется, вслед за В.С. Высоцким произнести:  

  Я кругом и навечно виноват перед теми,

С кем сегодня встречаться я почёл бы за честь, -

И хотя мы живыми до конца долетели -

Жжёт нас память и мучает совесть, у кого, у кого они есть.

            Да чувство вины и муки совести одолевают всякий раз, когда переживаешь своё бессилие перед злом и смертью, которые с беспощадной жестокостью уничтожают всё самое лучшее, прекрасное и дорогое, что есть в твоей жизни. Это чувство вины, свойственно всем мужчинам, у которых есть «память и совесть», которые по своему статусу обязаны быть гарантами безопасности и справедливости, но столкнулись с ситуацией, когда не смогли выполнить своего природного предназначения:

Я знаю, никакой моей вины

В том, что другие не пришли с войны,

В том, что они — кто старше, кто моложе —

Остались там, и не о том же речь,

Что я их мог, но не сумел сберечь,–

Речь не о том, но всё же, всё же, всё же…

           Написал когда-то А.Твардовский. Да, рациональное мышление тихо нашёптывает: твоей вины нет, а что ты мог сделать? Но сердце не хочет слушать бездушного голоса рассудка, потому что «пепел Клааса» стучит в сердце каждого русского человека. И это: «всё же, всё же, всё же….» наглядное тому подтверждение. Вот почему, кстати, так бередят душу песни Высоцкого, они написаны не от разума, а от сердца, и его позиция, как автора бескомпромиссна, завораживает своей прямотой и понятна для слушателей. Без всяких «всё же» его герои, а значит и он сам, «навечно» берут на себя ответственность и вину за всё зло, и несправедливость, царящую в мире, без колебаний «вступая в борьбу с подлецом, палачом». И это позиция настоящего мужчины. И единственно, что может эту позицию дискредитировать, это не понимание природы зла.

            Когда зло видимым, наглядным образом сосредотачивается во «вражьей силе» – конкретных людях, собранных  в шайки, банды, роты, полки  и армии для того чтобы грабить, насиловать и убивать, тогда всё понятно: «коли штыком, а лучше бей рукой». Но когда нет явного врага, а: «друг оказался вдруг, и не друг и не враг, а так»; когда «добром» становится материальная выгода, а «злом» всё то, что ей препятствует; когда возникает огромный соблазн добиться правды и справедливости при помощи тех же методов, какими пользуются  ложь и зло,  как быть в таком случае? 

           Кто хотя бы чуточку разобрался в окружающем его мире, у кого ещё сохранились «память и совесть», тому не составляет труда понять, когда враг невидим, можно легко ошибиться и принять его за друга, озабоченного твоим благополучием. Его ложь принять за правду, а коварные речи за стремление к справедливости. Отделить одно от другого, можно только в одном случае – когда в собственной душе мир и порядок. Поэтому, прежде чем пытаться добиваться правды и справедливости где бы то ни было, надо, чтобы правда и справедливость воцарилась в собственной душе. Главное зло находится в самом человеке, а потому и борьбу со злом надо начинать с самого себя.       

             Поэтому так тяжело наблюдать, как с помощью отлаженного механизма по разрушению нравственного сознания,  из душ наших прекрасных русских девочек целенаправленно вытравливают природные добродетели, подменяя их  постыдными пороками. Услужливый рассудок, готовый найти оправдание для любой собственной подлости, нашёптывает: твоей вины здесь нет, это всё делают другие, «плохие дяди», да и что ты можешь сделать? Но сердце не обманешь. И суд совести выносит вердикт твоей вины. Это ты своей безалаберностью, ленью, ложью и безрассудством способствуешь этому. Это ты обеспечиваешь рейтинг безнравственным передачам, становясь телезрителем развращающих шоу. Это ты потакаешь своим «слабостям», доводя их до состояния неискоренимых пороков. Это ты своим безверием, равнодушием и эгоизмом, становишься 5 колонной в собственной стране. Это на тебя, твоё малодушие и трусость рассчитывают враги России, когда вводят против неё санкции. Это ты, своим невежеством даёшь им повод надеяться на победу.

           Наши девочки, в годы Отечественной войны, отдавали свои юные жизни не за «светлое будущее», они гибли на полях сражений не за абстрактную идею «победы добра над злом», они просто честно выполняли свои служебные обязанности, спасая жизни конкретных людей. И эта преданность долгу, когда жизнь другого человека становится намного важнее своей собственной, возводила их на вершину святости. Враги уничтожали их тела, но их чистым душам ничего не могло повредить. Сейчас ситуация изменилась. Губят девичьи души, внедряя туда грязные пороки, а поселившееся в замаранных душах зло и тело делает нежизнеспособным.